Так получилось, что по первому образованию я техник-электронщик. Но перспектива всю жизнь копаться в системных платах с паяльником наперевес меня совсем не соблазняла. Вернее, она пыталась. Но вряд ли у Кончиты Вурст получится соблазнить Брэда Пита, если вы понимаете, о чем я. Зато превосходно получалось у свежей блокнотной бумаги в 6 утра и в 9 – у свежей газетной. Первое – это мои тогдашние «утренние страницы» заметок, а второе – крайний срок поступления свежего номера «Домашки» в киоск №6 у моего дома. Да, желание писать и читать о том, как надо писать, для меня навеки связано с утренним пением птиц.
Рассвет журналистики
Итак, утро. Тисненые буквы, легкий хруст и незабываемый запах – с такими аксессуарами журналистика вошла в мою жизнь. Ориентиром, как я уже говорил, стала криворожская новостная газета «Домашка», немного погодя добавились «Пульс», «Горняк» и любимый журнал «Футбол». Художественные выверты авторов этих изданий представлялись мне идеалом того, как нужно писать. Рассвет есть рассвет. Я еще не понимал, как далеко это от настоящей журналистики.
День журналистики
Мои «утренние страницы» постоянно язвили и дико чесались, поэтому еще в техникуме я начал посылать свои публикации в некоторые газеты Днепропетровской области. Одни откликались и смело печатали, более качественные вежливо отказывались, ссылаясь на «неформат», а местные киты просто игнорили. Тогда я взял блокнот в рюкзак и ноги в руки и поехал прямиком в офис той самой «Домашки».
Предложенная заметка о стоимости поступления в ВУЗы для украинских абитуриентов буквально за 10 минут стала красной от правок. Я стал красным быстрее. Но вместе со стыдом солнце прессы начало освещать настоящее писательство. Актуальность, жесткая структура и факт поочередно дали мне по щелбану. И давали последующие четыре недели, пока я правил заметку на жалких 2 килограмма символов.
Зенит журналистики
Конец июля того года я запомню навсегда – это был пик моего самомнения. Мою заметку напечатали, и мне показалось, что теперь я умею писать и сам. И не важно, что от моего варианта остались считаные предложения, главное – мое понимание журналистики четко утвердилось. Тогда я понимал, что журналистика – это возможность нести людям актуальную информацию, да так, чтобы каждый захотел запомнить фамилию автора текста. Как вы поняли, я был все так же далек.
Ну, не дурак, или Вечер журналистики
Ах, да – мне же тем временем удалось успешно сдать творческий конкурс и попасть на бюджет кафедры журналистики Каразинского университета. Жур-на-ли-сти-ка в Ка-ра-зи-на! Родители каждую неделю присылали мне по новой рубашке. Старые рвались на груди. Поэтому, когда на одной из пар к нам пришла главред местного информационного агентства и предложила работу, ни секунды не думал.
Один умный человек сказал, что только дурак не меняет в жизни своего мнения. Радостно – я поменял кардинально. Значит ли это, что я не дурак? Не спрашивайте, а то зависну надолго. Словом, я понял, что новости нужно не писать, а «клепать». Пачками, чтобы хватало не только на проезд. И ни в одной не должно быть и намека на твое мнение. Понял, что кто прав, кто виноват, решает не всегда справедливость. Осознал, какой у меня длинный нос и кривые руки. По крайней мере, так говорили пенсионеры во время сбора материала для опроса.
Ночь журналистики
Но сказать, что я жалею – ничуть. Эта школа дала мне желание нести пользу людям, не забывать о «своем месте» и навык постоянного обучения. А еще – осторожность. Осторожность никогда не лезть в новостную политическую журналистику, как оказывается, бандитского Харькова.
Роман Дяченко – студент 3 курса отделения журналистики